В одной из бабциних комнат можно найти все что угодно. То Царство Вещей. Там есть все. Вчера там была, оглядывалась, а бабушка начала говорить об одной из многочисленных вещей – спальный мешок.
– Ой! То еще папин! Он так вечно зимой скручивал его, собрался и уже все – уже его нет, уже уехал с ребятами в горы на лыжи.
Я не услышала бабушкиных следующих слов, меня словно ударило током и какую-то секунду переваривая информацию, я громко переспросила:
– На лыжи?! Папа ездил на лыжи?!
– И ясно что так, он постоянно ездил! Он вечно везде ездил! Только свободная волна – уже сорвался и поехал с теми коллегами. Постоянно.
– Но на лыжи? Папа – что, умел кататься на лыжах?
– И конечно умел! И то хорошо умел!
Я больше ничего не сказала. От той вести я вдруг почувствовала ком в горле – я не знала. Я этого не знала!
Я знала, что он превосходный пловец, он же меня и учил плавать. А о другой спорт и не догадывалась. Казалось бы – такая мелочность, а я не знала об этом его хобби.
Я всегда думала, что хорошо знала папу. Я же с ним столько говорила! Я выросла на его рассказах. Мне в детстве рассказывали не сказки – я говорила с папой, потому что ни одна книга не сравнится с рассказами из его жизни. Я столько всего знала!
Как его в детстве чуть не укусила гадюка, как ему влетело от дедушки за разбитый радиоприемник, как он получил тумаков за невыполненное домашнее с истории, как он украл бабушкины заготовки контрольных по химии чтобы передать их всему классу, как он научился плавать, как он организовал срыв пары в ВУЗЕ, как они ежегодно студенческой компанией ездили на море, как он познакомился с мамой… десятки сотни историй, каждая увлекательная, каждая удивительная. Не было ничего более интересного в мире, чем их слушать. Я столько всего знала!
И только сейчас осознаю сколько всего я так и не узнала…
То вон оно что оказывается, кстати, это мое непреодолимое желание путешествий, это извечное «как есть свободная волна – срываться и ехать» – это не просто так? Это в моей крови, передалось в наследство от папы?
Я не люблю когда меня кто-то хвалит. Оно мне всегда является неуместным. Но есть слова, что мне всегда милее за все – когда кто-то замечает, что я Его дочь. Потому что когда звучит: «И что – ты научилась управлять автомобилем?», а кто-то другой отвечает: «Да что тут хотеть – то же Богданова дочка» – это слова выше похвал, выше всего збагненого.
И вот только прожив эти 20 с лишним лет, лишь 8 лет от того, как его не стало, замечаю, что быть дочерью недостаточно, что на самом деле я так мало знаю. Как много мы еще не успели договорить. Сколько всего можно было бы узнать. Я осознаю и признаю худшую и найнесправедливішу для меня, самую болезненную неприятность: мне суждено быть Его дочерью – этой удивительной, неповторимой человека. Но мне не суждено Его знать.
14.04.2015
Подавленно,
Ольга Врублевская
__ATA.cmd.push(function() {
__ATA.initVideoSlot(‘atatags-370373-5ba4359a5552f’, {
sectionId: ‘370373’,
format: ‘inread’
});
});
Источник:
